воскресенье, 11 октября 2009 г.

Два образа - две роли



Шмыков Иван Петрович-режиссёр, актер Минусинского драматического театра. С 1940 по 1942
год и с 1947 по 1945 гг. – директор театра.
27.03.1902 г. - 13.031995 г. (родился и умер в г. Минусинске



С Иваном Петровичем Шмыковым я познакомился в начале восьмидесятых годов, минувшего века. Он собирал материал для книги о Минусинском драматическом театре. Много времени проводил в архиве и научной библиотеке музея. Я часто видел их вместе с директором музея им. Н.М. Мартьянова Н.В. Коволевым.
Это был человек живого ума, интеллигентный и очень приятный в общении.
В последний раз Ивана Петровича видел в 1992 году на его 90-летии. (фото)
Повстречавшись на улице, я даже не сразу его узнал. Настолько он постарел и высох.
Правду говорят, что годы не красят людей.
Выглядел Иван Петрович не лучшим образом. Одет был в старое пальто, очень ветхую потрепанную меховую шапку ушанку.
Его руки скрывали непомерно большие перчатки домашней вязки из грубой овечьей шерсти. Перчатки были велики и видимо совсем не грели, от этого он сжимал пальцы в кулачки, пытаясь так согреть руки.
Наверное, не простая жизнь была у этого человека, непростая старость, - подумал я.
А ведь когда-то, он был лучшим актером театра - любимцем публики, его фотографии хранили в альбомах местные красавицы…
Но не этот образ – старого человека запечатленный на фотопленку поразил и запомнился мне в тот день, а сила, мастерство перевоплощения старого актера.
 
Иван Петрович переступив порог своего родного театра, которому отдал свою жизнь и сразу, как-то преобразился. Куда-то исчезла немощная старость, вновь засветились лукавством глаза. Он принимал поздравления, аплодировал молодым актерам, выходившим на сцену…
Как будто играл свою очередную роль- роль «юбиляра».
Сыграл он её в тот день на отлично, на БИС…
Думаю минусинские любители, знатоки театра намного больше смогут рассказать об этом человеке, о его таланте. Я же ни когда не был завзятым театралом.
С юности не люблю ни само лицедейство, ни творческую «кухню», на которой «варят» зрелища «для народа».
    Меня поразил,очаровал и очень запомнился сам   человек.

Все попытки найти могилу И.П. Шмыкова на старом городском кладбище, чтобы почтить его память, увы, не принесли результата.

Мир праху Его.















понедельник, 5 октября 2009 г.

«Раненых добивали ломами...",

«Раненых добивали ломами...", -это не строка из сюжета фильма ужасов, или современных страшилок, а свидетельские показания из следственного дела № 020959 прокуратуры по уголовному делу в отношении начальника Минусинского оперсектора А. Андрея Спиридоновича, помощника начальника Хакасского областного управления НКВД и уполномоченного Минусинского опер. Сектора УНКВД по Красноярскому краю К. Александра Ивановича и инспектору Загса Минусинского оперсектора УНКВД Н. Ивана Константиновича. Первых двое были признаны виновными в том, что, являясь руководителями операций по проведению в исполнение приговоров над лицами, которым назначалась высшая мера наказания, проявляли халатность и бесконтрольность за подчиненными.Все четверо лично участвовали в издевательствах над осужденными.

В ноябре 1937 года за 15 расстрельных дней- расстреляно 215 человек.
В
декабре тоже за 15 дней- расстреляли 375 человек
Самая расстрельная
ночь- 8 декабря 1937 года в Минусинске было расстреляно 322
человека!
За каждый час несколько десятков человек!
31
августа
1938 года было расстреляно 204 человека, в том числе в
Минусинске 151, в
Абакане 53 человека!


Так, свидетель по делу Н. показал, что, выполняя операцию по приведению постановлений о расстреле над большим количеством репрессированных, А. должным образом проведение этой операции не организовал, процесс носил мучительный характер, т.к. многие из репрессированных оставались ранеными и по указанию А. их добивали ломом (л.д.83-84).
Свидетель С. . показал, что во время расстрела репрессированных в октябре 1937г. он был очевидцем и лично докладывал А.. о фактах издевательств и попытке К.. взорвать одного из осужденных с помощью электродетонатора, А. заявил, что не то еще делали, а главное в том, чтобы быстрее расстрелять, да беречь патроны (л.д.80-82).
Об издевательствах над репрессированными, совершаемых в Минусинском оперсекторе, проводились с ведома А.. и Д., так же указали другие свидетели и обвиняемый К. (л.д.20-32).Думаю, что очень много фактов издевательства над людьми в застенках минусинской тюрьмы не вошли в уголовные дела, много архивных документов уничтожено или недоступны, но даже крохи информации повергают в ужас.ж

Думаю эти жестокие факты станут "отрезвляющим душем" для приверженцев ратующих за возвращение к «жесткому – сталинскому» стилю руководства.
Для тех, кто ждет от власти "силовых, волевых" решений... Ведь происходило всё это ни, где ни - будь, а в нашем городке, сосны нашего бора хранят память о стонах десятков сотнях безвинно загубленных, забитых ломами, истерзанных людей, как и сами останки до сих пор под корнями деревьев.
Не выставки изящного искусства нужно создавать в Минусинске, а полновесные экспозиции о репрессиях, о страданиях , которое пришлось пережить людям жившим на этой земле. Может быть, стоит подумать над тем, чтобы отдать под эти экспозиции все четыре этажа отреставрированного Дома Вильнера, или камеры старой минусинской тюрьмы? И попытаться честно ответить на вопрос, который часто задавали на допросах репрессированные: - "ЗА ЧТО?". За что их мучили и убивали?


Источник информации:Материалы хранящиеся в Красноярской краевой прокуратуре, надзорное производство за октябрь 1989г. по уголовному делу N020959, получены от председателя Хакасского общества "Мемориал" Н.С.Абдина в 1999г.

пятница, 2 октября 2009 г.

Из истории освоения юга Приенисейского края ссыльнопоселенцами.

Минусинский краеведческий музей

им. Н.М. Мартьянова.






АВТОР: Леонтьев Е.В.




Заселение русскими Сибири – длительный растянувшийся на столетия процесс колонизации и освоения ее территории потребовал сил и мужества миллионов людей. В течение этого времени в нем участвовали выходцы из самых разных уголков огромной империи, жители Русского Севера и Поволжья, Центрально-Черноземной полосы и юго-западных губерний. Адаптируясь к суровым условиям таежного края, они обретали здесь свои характерные черты, выделявшие их культуру и быт в общей массе населения страны, - черты русских старожилов Сибири.
Значительную роль в формировании этого субэтноса играли люди, оказывавшиеся здесь в результате ссылки. Сибирь – девственная страна собольих мехов и золотых приисков, дремучей тайги и нетронутых плугом земель была наказанием для тех, кто не мог или не хотел ужиться у себя на родине. В Сибирь бежали, но сюда же и гнали по этапу.

Заселение ссыльными южных районов Приенисейского края началось с конца 30-х гг. 18 в. после принятия Сенатом решения о строительстве здесь казенных заводов – Лугазского медеплавильного и Ирбинского железоделательного. Согласно правительственному указу, ссыльнокаторжане составили вместе с рекрутами, основной контингент мастеровых и работных людей этих предприятий. По «Табели..» 1739 г. их насчитывалось всего 946 чел.
Жили они в укрепленных поселках «за стоячим тыном» на Саянском, Сыринском и Базинском медном рудниках, где были построены избы, бани, кузницы и сараи для хранения инструментов. Рабочий день на заводах продолжался обычно до захода Солнца. На ночь работники размещались в тесных казармах под надзором караула из солдат и казаков. Месячный паек мастерового включал в себя – 1 пуд 30 фунтов муки и по две копейки в день за работу. По указу Петра I от 28 января 1725 г., подтвержденному в 1730 г. Берг-коллегией, каждому колоднику следовало выдавать в год «две пары голиц, пару варег, 3 пары упоков», 12 аршин подкладочного холста на рубашки, 8 аршин хрящевого холста на «порты», один на два года сермяжный кафтан и раз в три года баранью шубу. Но готового платья для рабочих местное заводское начальство добыть не могло. Не было ремесленников, чтобы шить одежду и изготовлять кожаные коты и голицы. Поэтому в первые два года работным давали по 3 копейки в день, но без выдачи одежды, обуви и провианта. От цинги и голода многие ссыльные бежали с заводов, занимаясь в пути грабежом окрестных деревень и улусов.
После окончания строительства предприятий, администрация, заботясь об экономии средств, приняла решение обязать часть работников заниматься «для собственного прокорму» хлебопашеством. С 1740 г. желающих из их числа стали селить на дорогах, связывавших Ирбинский завод с рудниками и Абаканским острогом. Поселенные получали за деньги, а чаще в долг лошадь, семена, и на два года освобождались от заводских работ, находясь, все это время на казенном содержании. В случае нужды им разрешалось «по особому отпуску» искать себе заработок у старожилов. Таким образом, в местах поселения ссыльных возникли деревни Минусинская, Городок, Койская, Верхнетубинская, Потрошилова, Каменская.
Вследствие нерентабельности, производство на вновь построенных заводах в скором времени пришлось приостановить; 10 апреля 1745 г. навсегда прекратил свою деятельность Луказский медеплавильный завод. Ирбинский железоделательный остановился еще раньше – 9 сентября 1742 г. Впоследствии он, однако, возобновлял свою работу и действовал с перерывами до конца 20-х гг. 19 в.
В конце 1760-х гг. после очередного закрытия Ирбинского завода большинство его прежних работников были переведены отсюда в Томский уезд на реку Уксунай. Когда же в 1774 г. завод начал действовать вновь, их место заняли новые партии ссыльных, разместившиеся по Тубе. Позднее часть этих людей были записаны здесь в крестьяне.



В 19 в. количество ссыльных на Енисее значительно возросло, по сравнению с предыдущим периодом. Рекрутскую повинность и ссылку правительство и помещики использовали в это время как средство, позволяющее очистить крепостные вотчины в центре страны от неблагонадежных и склонных к неповиновению подданных. За Урал «на вечное житье» ежегодно отправлялись тысячи, а порой и десятки тысяч крестьян, осужденных по общественному приговору или решению суда.
В Минусинском округе ссыльнопоселенцы составили по данным податной ревизии 1834 г примерно 1/5 часть всего населения. Большая часть их проживали в деревнях старожилов, остальные являлись жителями образованных в 1827 – 1829 гг. по инициативе администрации казенных поселений. Всего таких поселений было шесть: Восточное, Тигрицкое, Дубенское, Сабинское, Сагайское и Ермаковское. Автором проекта по их созданию являлся первый губернатор Енисейской губернии А.П. Степанов. Он полагал, что организация опекаемых полицией колоний для ссыльных сможет искоренить распространенную среди них привычку к бродяжничеству, даст им возможность стать зажиточными и крепкими хозяевами. Колонистам предоставили удобные для ведения хозяйства земли, сельхозинвентарь, семена и небольшое пособие из казны.
прошествии времени, однако, данное мероприятие было признано неудачным. В 1842 г. казенные поселения приравняли по статусу к крестьянским обществам. В последующие годы ссыльные приписывались к старожильческим деревням и особых селений не образовывали. Исключением являлись лишь возникшие в 50-е гг. 19 в. на юге округа колонии ссыльных лютеранского вероисповедания: Верхний Суэтук, Верхняя и Нижняя Буланки. Основаны они были, благодаря ходатайству служителей Евангелической лютеранской Церкви, которые обратились к губернскому начальству с просьбой разрешить здешним лютеранам селиться вместе. Жителями этих колоний стали в основном финны, эстонцы и латыши.
Ранее до этого ссылка способствовала также появлению в крае татарской диаспоры. Центром ее стало упомянутое уже селение Восточное, в котором размещали ссыльных мусульман – выходцев из Казанской и Симбирской губерний.
В 30-е – 60-е гг. на Енисей ссылают польских повстанцев – участников освободительного движения. Здесь они селились в основном разрозненно мелкими группами в таких сравнительно крупных населенных пунктах Минусинского округа как Шушенское, Каптырево, Курагино, Тесь, Шалаболино и др.
В 19 в. ссыльнопоселенцы составляли в большинстве своем экономически низшую категорию местного населения. В отличие от старожилов, они, зачастую не имели своего хозяйства, и добывали себе хлеб, работая по найму, или занимаясь ремеслом. Описывая быт округа, Н. Щукин указывал, что « сельские ремесла (здесь) целиком в руках поселенцев: они плотники, печники, колесники…».
С конца 30-х гг. множество ссыльного люда устремляется в тайгу. Открытие месторождений россыпного золота в системах рек Амыл, Кизир, Абакан, Систехэм способствовало бурному развитию приисков. На каждом из них в летние месяцы работало по 100 – 150 и более человек в основном из числа поселенцев. Добыча золота представляла собой в этот период чрезвычайно трудоемкую операцию (осуществлялась она в основном при помощи таких инструментов как лом, кайла и ручная тачка, «механизация» в виде водяного колеса использовалась в лучшем случае лишь при промывке золота – прим. авт.) и требовала крайнего напряжения сил рабочих. Однако это не уменьшало количество желающих «испытать свой фарт».
Заработок приискового рабочего был сравнительно невелик - от 3 до 5 руб. серебром в месяц на хозяйском содержании. Но он мог многократно возрасти. Кроме фиксированной платы, которую рабочий получал за выполнение «урока» (нормы добычи золотосодержащего песка – прим. авт.), в оставшееся время ему предоставлялась также возможность трудиться сдельно; в этом случае заработок определялся количеством намытого золота. Если старателю «фартило», то по окончании промыслового сезона он мог выйти из тайги с несколькими сотнями рублей в руках. Для малоимущего поселенца надежда на такую возможность было особенно привлекательной.
В конце 19 в. ссыльные составляли 16% сельского населения Минусинского округа. Более всего их было в местах компактного расселения старожилов в Ермаковской, Тесинской, Шушенской волостях, и гораздо меньше на землях к востоку от Енисея (территории современных Идринского, Курагинского и Каратузского районов), интенсивно осваивавшихся в этот период вольными переселенцами из Европейской России.
История колонизации Сибири и в частности юга Приенисейского края не исчерпывается историей ссылки. Но последняя, безусловно, оставила в этом процессе свой заметный след.

Источники:

Быконя Г.Ф. Заселение русскими Приенисейского края в 18 в. Новосибирск, 1981.

Ватин В.А. Минусинский край в 18 в. Этюд по истории Сибири. Минусинск, 1913

Ватин В.А. Село Минусинское. Минусинск, 1914.

Григорьев В.Ю. Население Канского, Красноярского, Ачинского и Минусинского
округов Енисейской губернии. Иркутск, 1893.

Материалы по исследованию землепользования и хозяйственного быта сельского населения Иркутской и Енисейской губерний. Т.4. Вып.4. Иркутск, 1893.

Степанов А.П. Енисейская губерния. Красноярск, 1997.

Семевский В.И. Рабочие на сибирских золотых промыслах. Т. 1,2. СПб., 1898.

Щукин Н. Минусинский округ//Журнал Министерства Внутренних дел.
Ч. 18. 1856. .

воскресенье, 27 сентября 2009 г.

«Мир праху. Честь имени»



«Мир праху. Честь имени»- уникальная книга под таким названием о Минусинском некрополе увидела свет в июне этого года.
Творческий коллектив объединенный редактором газеты «Надежда и Мы» Н.М. Шуниной выпустил бесценную для живущих в этом городе книгу.
Она вобрала в себя труд краеведов, священнослужителей, журналистов…
Книга интересна и с исторической и с духовной точки зрения, её можно читать, не отрываясь как художественное произведение из небольших рассказов о судьбах отдельных семей складывается представление о целом поколении…
О содержании книги говорят названия её глав, вот только некоторые из них: «Минусинские погосты», «Старожилы», «По разуму головы сажали», «Люди своего века», «Остались только имена» и т.д.
Материалы рассказывают об истории, о судьбах наиболее ярких представителей своего времени живших в Минусинске.
Там есть стихи, есть не только документальные подтверждения, но и личная позиция авторов.
Это - необычная, очень емкая книга по своему содержанию, она вобрала в себя творческие задумки и труд многих краеведов.
Среди авторов известные в городе люди Валерий Плехов, Нина Шунина, Наталья Калеменева, Татьяна Зыкова, Вера Чернышова, Ольга Сафонова, Вера Нагорных, Елена Костина…
Творческий коллектив осилил благородное дело, вложив в него частичку души.
Другой вопрос:
-Будет ли книга востребована, найдет ли своего читателя?
-Нужна ли современникам эта память?
Для меня она стала еще одним документальным свидетельством без духовности нашего народа.
На страницах книги и на цветных глянцевых вкладках разбитые оскверненные памятники, заброшенные могилы и кучи мусора…
Иваны родства непомнящие- всё, что можно сказать об отношении к памяти своих предков поколения современников.
Кладбища наши находятся в ужасном запустении. Памятники, созданные руками мастеров прошлого века, безвозвратно утрачены.

пятница, 25 сентября 2009 г.

Диктатура лжи

Н. В. Леонтьев

Материал, представленный Вашему вниманию, это – многолетний труд старшего научного сотрудника краеведческого музея им. Н.М. Мартьянова
Николая Владимировича Леонтьева.
Документальные свидетельства людей живших на Юге Красноярского края в первой половине прошлого века. Автор по крупицам собирал их много лет. Судьбы людей хранятся на пожелтевших листах бумаги, в серых папках скоросшивателей рядом с черепом расстрелянного человека- «врага народа». Я отказался от мысли, какой либо литературной обработки или дополнительных комментариев. Весь материал выложен в той последовательности, в какой он предоставлен Николаем Владимировичем.
Правда жизни, видение времени изложенные в письмах, официальных документах и свидетельствах современников не нуждаются в дополнительных комментариях. На мой взгляд, они дают полное представление о диктатуре страха и всеобщей лжи царившей в обществе.

" Диктатура пролетариата есть власть, не опирающаяся ни на какие законы.." В.И. Ленин


Свидетельства очевидцев красного террора, дошедшие до нас, вызывают ужас. Таких зверств и изуверств, пыток, массовых бессудных расстрелов творимых «чекой», человечество до тех пор не знало. И расстрелы подростков, и система заложников, и массовые депортации, и ликвидация кулачества – все это оправдывалось моралью так называемой «революционной законности». Семена сталинского террора были посеяны тогда.
Никогда еще до 25 октября 1917 г., этой трагической даты в истории России, человеческая жизнь не ценилась так дешево, как под большевиками. Органы защиты революции никогда не перерождались в аппарат репрессий. Этим аппаратом они были с самого начала. Гражданская война явилась преступлением против народа. В годы ее была практически уничтожена русская интеллигенция, ибо для Ленина и Дзержинского слово «интеллигент» было синонимом слова «контрреволюционер». Отчасти они были правы: для всякого мыслящего человека ужас, творимый в России во имя «светлого будущего», был неприемлем.
Сталинский террор не упал с небес. Он был подготовлен всей обстановкой нравственной и идейной нетерпимости. Органы ВЧК-ОГПУ еще при Ленине подчинялись непосредственно ЦК партии и служили аппаратом в руках ее руководителей. Сталин использовал их по прямому назначению против народа. Главная цель с помощью органов ВЧК-ОГПУ-НКВД была достигнута: в обществе воцарился страх. Но на страхе и держатся диктатуры.
Любая диктатура для утверждения своего монопольного господства всегда ищет внешнего врага. Под видом борьбы с вражескими «диверсиями» КГБ успешно боролся со всякого рода свободомыслием, устным и письменным словом, не укладывающимся в рамки, так называемой теории «развитого социализма» Брежнева-Суслова. Носителями идей свободы, демократии, прав человека как всегда оказались смелые представители интеллигенции. Тысячи ищеек стаями преследовали поборников прав человека, писателей, ученых, деятелей культуры.
Пока существует тоталитарный режим, строжайшая законность, демократизация и гласность остаются пустыми призывами. Реальная опасность возобновления широкомасштабных политических репрессий не исчезла.
Александр Лукашев. Москва

НЕСКОЛЬКО СТРАНИЦ ИЗ СТАЛИНСКОГО ПРОШЛОГО,

почерпнутых в Минусинском городском архиве, научном архиве краеведческого музея им. Н.М. Мартьянова и в Мартирологе Красноярского «Мемориала».